В течение всего 16 и вплоть до 18 века сила и значение богатых монастырей всё возрастали. Монастыри опоясываются крепкими каменными стенами с высокими башнями, заводят свою охрану с ружьями и в минуту нападения врагов умеют постоять за себя — силу духовную, веру, ограждают силой оружия, и об силы направляют на защиту родины. В Смутное время Троицкий монастырь за своими крепкими стенами дал мужественный отпор врагам: поддержал своим крепким стоянием падавшие народные силы и тем немало содействовал общему успеху, когда на защиту Москвы пошло ополчение Низовых городов.
По обилию грамотных людей, живших за стенами монастырей, по скоплению книг и рукописей, по любви к чтению и книгам, монастыри были средоточием и тогдашней образованности. „Как корабль без гвоздей не составляется, — говорили тогда, — так и инок не может обойтись без чтения книг». Списывание же книг было одним из любимейших занятий древних подвижников; каждый монастырь старался собрать возможно больше книг. Преподобный Сергий, за неимением пергамента и бумаги, писал святые книги на бересте. Святой Стефан Пермский собственноручно переписал множество книг. Троицкий монастырь и Соловецкий в 18 веке, когда они были уже богатейшими монастырями, устроили у себя целые переписные палаты, где грамотные, хорошо писавшие монахи под диктовку одного из них писали одну книгу сразу в нескольких экземплярах.
Много книг жертвовали в монастыри миряне, как вклад за упокой души, и эти драгоценные дары заботливо береглись и хранились в монастырях. В библиотеке Троицко-Сергиева монастыря до сих пор хранится более 800 рукописей и до 3.000 старопечатных книг, собранных еще до 18 века.
Богатые библиотеки влекли к себе людей, любивших „почитание книжное». Книги читались, из них делались выписки на поучение другим, составлялись сборники из творений отцов церкви, летописей и других книг. Эти сборники охотно читались всюду. Книжные люди в монастырях записывали текущие события, заботясь сохранить о них память. Наши летописи, так богатые своим содержанием, возникли в монастырях — там они были составлены и переписаны. На всякое живое движение в обществе, на все толки о том или ином событии книжный монах отвечал тем, что составлял особое „послание», как бы письмо к кому-нибудь из знакомых. Особенно любили книжные люди из иноков составлять жития, т.е. жизнеописания прославившихся своею святою жизнью подвижников.
Русский человек тех времён не мог не сознавать великого значения монастыря, и стремление жить в монастыре и быть монахом делалось всеобщим. „Монастыри любите, — говорилось в тогдашних поучениях, — это жилища святых, пристанища сего света». „Пустыня — покой и отдохновение ума, наилучшая родительница и воспитательница, содруг и тишина мысли, плодовитый корень божественного зрения, истинная помощница духовного соединения с Богом». Так писал князь Курбский. А царю Ивану Грозному монашество представлялось „лучше царской державы».
Принятие монашества считалось более верным переходом из тленной настоящей жизни в нетленную будущую, а потому возник и до сих пор не умер обычай постригаться перед смертью, лежа на смертном одре, в монахи. Так поступали цари и князья и простые люди. Василий III, Иван Грозный, Борис Годунов умерли монахами. Жители Тотьмы просили царя основать у них монастырь, и свое ходатайство особенно подкрепляли ссылкой на то, что без монастыря умирающие у них не имеют возможности принять пострижения.
