Со смертью Ярослава, дожившего до глубокой старости (а он умер в феврале 1054 года, 76 лет от
роду, — кончается блестящий период истории древней Руси. Соединив в своих руках власть над всей страной, Ярослав ещё при жизни раздал земли своим сыновьям в уделы и тем самым надолго положил конец единодержавию, с таким трудом установленному Владимиром и им самим. После Ярослава внутренний мир продолжался на Руси весьма недолго, — начались бесконечные междоусобия его наследников и потомков, Настал печальный удельный период, и в военном отношении имеющий существенное значение. Раздробленная, обессиленная Русь перестаёт уже быть грозой для соседей военною державой и сама становится легкой добычей как южных и восточных кочевых народов, так и западных государств. И те, и другие являлись или деятельными участниками в междоусобиях князей, обыкновенно по призыву кого-либо из них, или же пользовались выгодными обстоятельствами для опустошительных набегов на пределы Руси.
Почти в 200-летний период рассмотренного выше первоначального существования Русского государства, можно ясно проследить и отметить значительность достигнутых в военном отношении успехов.
От полудикого состояния общественного и государственного строя и полудиких же способов ведения войны славянами, как их описывал император Маврикий, Русь чрезвычайно быстро переходит к сравнительно правильно организованной системе вооружённых сил. Результаты таковы, что она получила уже возможность успешно бороться с могущественными соседями, выдерживая при этом борьбу против регулярных, хорошо обученных и дисциплинированных армий которым приходится употреблять крайние усилия, чтоб одержать победу над русской ратью, и уже не в лесах и болотах, а в поле, в правильном сражении.
Но с наступлением удельного периода приостанавливается в России развитие военного дела и искусства, и ко времени нашествия монголов, то есть почти через два века, Россия в военном отношении находилась в совершенно том же положении, в котором она была при Владимире 1 и Ярославе 1.
В виду именно указанного совершенного застоя, весь период русской истории от Ярослава до нашествия монголов, хотя и представляет беспрерывную войну или лучше войны, возникавшие между удельными князьями, из-за мелочных, личного свойства претензий, например, из-за какого-нибудь ожерелья, доставшегося по наследству не тому, кто его хотел получить; из-за обид личного самолюбия, тщеславия и т.п., — но в военном отношении, то-есть в смысле исследования военного дела и искусства, весь этот период лишён всякого интереса. Способы ведения войны, характер действий наступательных и оборонительных, формы строя и боевых порядков, действия в поле и в бою, организация вооружённых сил — все это остается неизменным или, по крайней мере, тут не замечается сколько-нибудь существенных перемен. Весь этот бесконечный ряд войн представляет интерес лишь настолько, насколько та или другая из них влияла на существование Руси, как самостоятельного государства. Следовательно, эти войны имеют преимущественно частный, отчасти же политически интерес и, в этом отношении, некоторые из них заслуживают внимания.
В это печальное время Руси приходилось упорно отстаивать свою независимость от покушений сильных и, притом, жадных соседей.
Эта необходимость борьбы с внешними врагами вынуждала иногда князей прекращать междоусобия и, из врагов становясь союзниками, общими силами отражать угрожающую Руси опасность, или даже предпринимать вторжения в неприятельские пределы. Тут уже проявляется цель общая, политическая. В этих случаях нередко снова сказывалась мощь и доблесть русского воинства времён Святослава, Владимира и Ярослава, особенно если во главе князей и их союзных сил становилась выдающаяся по своим способностям личность. Таковою в особенности был великий князь Владимир Всеволодович Мономах, внук Ярослава, пятидесятилетняя громадная военная деятельность которого, вся посвящённая Руси, не может быть пропущена при ознакомлении с вопросом о развитии военной силы и могущества нашего отечества.
Большая часть боевой деятельности Владимира Мономаха проходит ещё до занятия им старшего, Киевского, стола, т.е. когда он ещё не был великим князем. Несмотря на это, он почти без исключения является главным действующим лицом многих битв, и ему обыкновенно были обязаны одерживаемыми успехами. Насколько искусным, опытным и вместе с тем счастливым полководцем был Владимир Мономах, можно судить по тому, что за всё время его военной деятельности он был всего один раз разбит в бою. А насколько велика была его военная деятельность, свидетельствуют его собственные слова: «всех походов моих было 83, а других маловажных не упомню; с половцами заключал мир 19 раз; до сотни князей их отпустил на свободу, а более двухсот изрубил и потопил».
Всего, с 1076 по 1113 год, Владимир Мономах предпринимал 10 походов, проникая в Силезию против чехов; большей же частью воевал с половцами.
Святополк скончался в 1113 г. По смерти его, Владимир Мономах занял великокняжеский престол, после чего лично более не ходил в походы, а посылал своих сыновей.
Из всех походов Мономаха наиболее интересны походы против половцев в 1111 и 1103 годах.
В 1095 и 1096 годах половцами, занимавшими в это время земли хазар и печенегов было произведено два опустошительных набега на Русь, причём в последнем они дошли до Киева, совершенно опустошили его окрестности, сожгли княжеский загородный дворец в Берестове и разграбили Печёрскую лавру. Особенной жестокостью отличались при этом половецкие ханы Боняк и Куря; в набегах принимал участие даже тесть великого князя хан Тугоркан, на дочери которого был женат Святополк.
30-го августа 1100 года на съезде князей в Витичеве решено было прекратить старые усобицы; в следствие чего в следующем, 1101 году русские князья получили возможность не только обороняться от половцев, но и самим идти на них.
Для обсуждения вопроса об этом походе князья собрались на реке Золотче, но поход не состоялся, так как половцы, почуяв угрозу, поспешили заключить мир.
Владимир не оставлял, однако, мысли о «походе на поганых» и в 1103 году настойчиво убеждал Святополка «идти на шелудивых хищников». Великокняжеская дружина была против похода, говоря «нехорошо ныне весною идти в поход, мы поморим лошадей, а смерды лишатся нами пашни». Решено было съехаться князьям с дружинами в Долобске и здесь обсудить дело.
Близ Киева, на левом берегу Днепра, у озера Долобского, поставлен был княжеский шатёр, в котором съехались князья для совещания о предстоящем походе.
Согласившись с Владимиром идти на половцев, союзные силы князей под предводительством Мономаха двинулись в путь. Пехота — на ладьях по Днепру, а конница — берегом. Пройдя пороги у Хортицкого острова, пехота вышла на берег, и вся рать двинулась в половецкие степи, к кочевьям, расположенным в бассейне Днепра, и достигла их после четырехдневного похода.
Половцы, не послушавшиеся благоразумного совета старого хана Грусоба просить мира у русов, решились защищаться. Вперёд, (в сторожах) ими был выслан Алтунопа, который, столкнувшись с русским передовым отрядом, был совершенно разбит и сам убит. Ободрённые этим успехом, русские 4-го апреля атаковали главные силы половцев, не выдержавших стремительного нападения и обратившихся в бегство. Поражение это было настоящим погромом: до 20 ханов было убито, один хан, Бельдюз, был взят в плен. Он предлагал за себя большой выкуп золотом, серебром, конями и прочим, но Владимир не взял выкупа. «Сколько раз, —сказал он, — вы клялись не воевать Русской земли? Почему не удерживали своих сыновей и родичей, чтобы они не нарушали клятвы и не проливали христианской крови?» — Намереваясь устрашить на будущее время половцев, Владимир приказал разрубить Бельдюза на части. Громадная добыча пленниками, конями и другим скотом попала в руки русских войск.
Этот погром все-таки не прекратил набегов варваров. В 1106 и 1107 годах старый хан Шураган, а главное — страшный Боняк, снова разграбили наши пограничные области. Но в последнем случае набег кончился для половцев полной неудачей. Боняк с награбленной добычей расположился на отдых около Лубен, на реке Суле, но здесь был совершенно неожиданно атакован Владимиром с другими князьями. Нападение было настолько внезапно, что половцы не успели даже поставить стяга, т.е. построиться в боевой порядок, и кто верхом, а кто и пешком— бежали. Весь неприятельский стан был захвачен русскими.
В 1111 году, опять-таки по уговору Владимира Мономаха, князья предприняли общими силами большой поход, но на этот раз довели его до самого Дона, т.е. в середину половецких вежей (ставок).
Дабы избежать летнего зноя наших южных степей, князья выступили очень рано, ещё в феврале, и долго шли зимним путём. Бросив сани, союзные войска соединились к 6 марта на реке Голтве, откуда двинулись далее к Псёллу, Ворскле, Донцу и 19 марта прибыли к Дону. Здесь находились важнейшие постоянные становища (зимовники) половецких ханов. Надев здесь броню, выстроив полки и имея во главе их, по приказанию Владимира, священников, русские двинулись прежде всего на становище хана Шурагана. Оно не было, однако, разорено, так как жители встретили русских с дарами и покорностью. Но следующее становище — хана Оугра — было разграблено и выжжено дотла.
24-го марта собравшиеся массы половцев потерпели первое поражение в поле. Через два дня, 27-го в страстной понедельник, произошло другое столкновение с главными силами половцев, на берегах реки Сала. Несмотря на громадное превосходство в силах половцев, окруживших русских, последние одержали блистательную победу, и ею были обязаны, главным образом, стремительной атаке Владимира Мономаха с его дружиной.
Общим результатом означенной боевой деятельности Владимира Мономаха было обеспечение безопасности пределов Руси от всяких врагов настолько, что, вступив в 1113 году на великокняжеский престол, он более не принимает личного участия в последующих войнах.
Ко времени Владимира Мономаха относится также последнее столкновение Руси с греками. Причиной его было желание Владимира заступиться за право его внука, Василия Диогена, на византийский престол. Для достижения этого Мономах дважды посылал свои войска на Дунай: первый раз — под начальством воеводы Ивана Вышаты, который овладел многими городами на Дунае, но не смог взять Доростола. Для овладения им был послан сын Мономаха Вячеслав с воеводой Фомой Ратиборовичем, но и они не имели успеха. По некоторым сведениям, русские успели всё же опустошить Фракию и император Алексей Комнен посылал к Мономаху митрополита Эфесского Неофита с богатыми дарами. Мир, вероятно, и был заключён, так как под конец своего княжения Владимир был снова в дружественных отношениях с Византией.
При Владимире значительно были расширены укрепления Новгорода; город Ладога был обнесён каменными стенами; в Ростово-Суздальской земле был основан новый город — Владимир, и, наконец, в военном отношении не лишено значения устройство им у Киева постоянной переправы через Днепр в виде моста, вероятно плавучего.
Владимир Мономах умер в 1125 году, и последовавшее затем целое столетие нашей истории, до первого нашествия монголов (1224 год), было всё занято междоусобиями князей. Русь всё более и более дробилась, мельчали владения все размножающихся князей; мельчали их средства; мельчали, большею частью, и интересы, из-за которых происходили их распри. Важнейшим за всё это время, в политическом отношении, обстоятельством было то, что Киев и вообще юг России потеряли своё первенствующее значение, перешедшее к Суздалю и его князю.
За всё время борьбы Суздаля — сначала с Киевом, а потом с Новгородом — можно было бы отметить множество случаев проявления выдающихся способностей или военного искусства предводителей той или другой стороны, но сколько-нибудь существенного значения это не
имело. В смысле развития или дальнейшего движения вперёд военного дела на Руси, можно только повторить уже сказанное выше, т. е. «это было время полнейшего застоя».
Вследствие этого, не утомляя внимания читателей хотя бы даже кратким перечнем массы этих войн, можно, кажется, считать приведённый выше исторический материал совершенно достаточным, чтобы иметь право перейти к главной части настоящего очерка, т.е. к исследованию вопроса «о состоянии вооружённых сил и военного искусства на Руси в домонгольский период её истории».
