Торговый человек тех времён, прежде чем, бывало, доберётся до места, где надеялся сбыть свой товар, должен был переплатить массу денег на бесчисленных заставах у городов,мостов, перевозов, где, по словам указа царя Бориса, „всем послам, посланникам, гонцам, ратным и торговым и всем проезжим людям чинятся продажи великие: с пешего человека берут на перевозах по гривне, а с некоторых по две и по три гривны, а с гонцов по полтине и больше».
Когда торговый человек приезжал в город, он должен был явиться к таможнику, не складывая своего товара с воза или с судна, не развязывая ни единого тюка.
Пошлина бралась и с воза, и с товара, и с людей при товаре. При складывании товара в амбар надо было платить амбарные деньги, при продаже сбирались весчая, померная или таможенная пошлина, смотря по тому, как товар продавался — на вес, по мере или поштучно; с товаров собиралась, кроме того, дворовая и поворотная пошлина, как бы за въезд в город и за постой. При продаже лошадей взимали пятенную и писчую пошлины за наложение клейма — пятна — на лошадь и за запись проданной лошади в книгу. За провоз скота собиралась провозная пошлина.
Товары, каковые окрестное население привозило в города на продажу и которые оно там покупало на свою потребу, были очень просты; это было то, что принято называть сырьём,т.е. скотом, хлебом, зерном, битая и живая птица, рыба, яйца, ягоды, овощи; продукты обработанные были очень не хитры: то были простые деревянныя изделия: бочки, кадки, корыта, сани, тёс, мука, соль, кожи, меха, простой холст, сермяга и т. п. Конечно, на рынках больших торговых городов вроде Москвы и Новгорода выбор товаров был несравненно лучше и разнообразнее, но больших городов было немного, а на рынках мелких городов и торжков некому было покупать и продавать дорогие иностранные и московские товары. Главным покупщиком был здесь невзыскательный, бедный крестьянин, а продавцом — мелкий посадский человек, в сущности такой же крестьянин, так же обрабатывавши землю, и лишь в свободное время мастеривший что-нибудь или занимавшейся скупкой и перепродажей на рынке нехитрых крестьянских товаров.
Торговля была мелка и становилась все мельче, благодаря тем затруднениям, какие были на пути её развития. Крестьянину было, например, положительно трудно решиться ехать вгород, чтобы продать то, чего у него накапливалось много, и купить то, в чём ощущалсянедостаток. Если бы на пути с него брали только законные пошлины, то и тогда не всегда было можно их вынести. На пути пешком или с возом на торг крестьянин должен был заплатить 7 денег мытной пошлины и одну деньгу головного сбора; уже только обе эти пошлины превышали обычную подённую плату, равнявшуюся тогда 1 г / 2 денежка м. Если крестьянин вёз товар на рубль, то разных пошлин с него сходило более 15 денег. Но рубль был тогда большой суммой: чтобы выручить рубль, надо было продать лошадь, или две коровы, или 10 баранов, или 4 четверти хлеба, или четверо саней! При продаже дров крестьянин платил в казну пятую часть их стоимости. А сколько насчитывали еще на эти сборы откупщики, сколько было всяких придирок с их стороны при взв?шивании и определении цены! Немудрено, что тогдашние люди ездили продавать что-нибудь в город только в крайности и старались жить, обходясь без лишних покупок, только темъ, что сами вырабатывали. Спрос на товары был плохим, и торговля поэтому, в общем, была незначительна.
Прикрепляя посадских в 17 веке к постоянной жизни в городе и указывая им на торговлю и городские промыслы, как на средство добывать себе пропитание, правительство должно было освободить торговлю ото всех указанных неудобств. Запретив уже в 1613 году торговать в городе всем непосадским, правительство отм?нило в 1645 году сдачу казённых сборов на откуп, а в 1644 году, вместо безчисленных и разнообразных пошлин с проезжих и торговых людей, с них стали брать однообразную рублёвую пошлину — с продавцов по 10 денег с рубля, а с покупщика, если он покупал на наличный, по 5 денег; было разрешено торговцам иметь весы до 10 пудов, а то раньше всякое взвешиванье должно было происходить и могло происходить только на казённых весах и за особую плату. Все эти, и некоторые другие меры несколько облегчили торговое дело и дали возможность прикреплённому к посаду обывателю кое-как изворачиваться и отбывать его платёжную службу государству.
По своей способности нести эту службу, т.е. по своей состоятельности, посадское население Московского государства разделялось на особые разряды — лучших, средних и младших людей. Отличались эти разряды один от другого размерами того тягла, тех платежей, какие они несли государству, и тяжестью службы или казённых поручений, какие государство на них возлагало. Двор лучшего посадского человека нёс тягло вдвое большее, сравнительно с двором среднего посадского, а средний посадский нёс тягло вдвое большее, нежели двор младшего посадского человека.
Затем, лучший или средний посадский человек служил, обыкновенно, целовальником в таможне своего города или верным головой при кружечном дворе, а младшие посадские отбывали городскую полицейскую службу и несли другие мелкие должности.
Несколько сложнее было устройство посадских людей столицы — Москвы. В Москве посадское население разделялось на такие разряды: гости, гостиная сотня, торговые люди чёрных сотен и слобод. Гости — это были большие капиталисты, оптовые торговцы, торговавшие на капитал от 300.000 рублей и выше. Гости исполняли большие денежные поручения казны под ответственностью капиталом и за крестным целованием. Им поручался таможенный сборов больших и отдалённых городах вроде Архангельска, Вологды и Астрахани, им же поручалась распродажа казённых мехов, т.е. той дани мехами, какую платили русской казне северные и сибирские инородцы. Этот доход носил название «соболиной казны государевой». За исполнение этих казённых поручений большой московский капиталист тех времён получал звание гостя.
Гостей было немного. В 1649 г. их насчитывалось не более 13, а в 70-х годах 17 века их числилось 30 человек. Гости пользовались большими правами по сравнению с другими посадскими: они могли, например, курить вина и варить пива на свою потребу сколько им было надобно, не платя никаких явочных, не страшась штрафов и ареста выкуренных напитков: гости могли покупать и брать в заклад землю и получали иногда за службу жалованье землей, т.е. им давали поместья. За оскорбление гостя, по Уложению, назначался с оскорбителя штраф в 50 тогдашних рублей, т.е. нынешних тысячу с лишком. Такую сумму приходилось платить за оскорбление не всякого служилого человека.
