Тяглые люди платили дани и оброки, деньги на выкуп пленных — с посадского двора по 8 денег, со служилого двора 2 деньги — стрелецкие деньги, ямские деньги, деньги на корм воеводам, в подмогу подьячим, сторожам, палачам, тюремным и губным целовальникам; на строение воеводских дворов, губных изб, тюрем; в приказную избу на свечи, бумагу, чернила и дрова; прорубные деньги — за позволение зимой в прорубях воду брать, платье мыть и скот поить. Кроме того, тяглые люди обязаны были строить и чинить стены города,строить мосты и насыпать гати.
Это всё были постоянные сборы, но бывали еще и сверхурочные, например, сборы на военные надобности. Начнётся война — сейчас же приходит в город указ из Москвы: собирать с обывателей пятую, десятую или двадцатую деньгу, смотря по нужде казны. Идут тогда один за другим посадские люди в земскую избу и объявляют перед старостой и выборными, „по святой непорочной евангельской заповеди Христовой», правду, что каждому и сколько доводится заплатить от своих животов и промыслов, т.е. с капиталов и доходов.
Утаить нечего и пробовать: товарищи, торговые люди, что тут же в избе в окладчиках сидят, хорошо знают торговлю и промыслы каждого, не задумываясь скажут и положат, сколько надо взять для великого государева дела с какого-нибудь Ивашки Огурцова, что в гостином дворе сапогами торгует.
А объявит такой Ивашка Огурцов облыжно, что обнищал он в конец, и платить ему не из чего, тогда ставили его на правёж — привязывали к столбу около земской избы и били пал- ками по икрам каждое утро, пока не выколачивали следуемых с Ивашки денег. Но иные особенно упорные Ивашки переносили самые крепкие удары, а денег не платили; тогда упорному неплательщику показывали указ, который гласил: „Если посадские люди на правёжу начнут отстаиваться и денежных доходов платить не станут, у таких дворы их, лавки и имение отписывать на великого государя», т.е. в казну.
Всяких сборов, постоянных и случайных, приходилось тогдашнему посадскому человеку уплачивать очень много.
Кто мог курить вино на Руси?
Кроме уплаты податей и различных чрезвычайных сборов, посадские люди 16 и 17 вв. должны были отбывать некоторые казённые службы и, прежде всего, собирать эти самые подати и повинности. Самая тяжкая по ответственности служба для посадских людей была служба в „верных головах» или „верных целовальниках» при продаже вина на казённом кружечном дворе, где только и можно было тогда купить вина. Правда, лучшим посадским людям дозволялось курить вино и варить пиво понемногу по случаю больших праздников и особенных семейных торжеств — свадьбы, родин, крестин, поминок; средним и младшим по достатку людям курить вино совсем не позволялось, они могли только к торжественным случаям сварить немного пива и меду, да и то должны были дать знать об этом на кружечный двор и заплатить явочные пошлины.
Но — явят немного, а выкурят вина и наварят мёда и пива много, станут даже продавать тайком от целовальников. Целовальники кружечного двора, оберегая доходы казны и свою спину и карман, которые за эти доходы отвечали, должны были зорко следить, чтобы таких случаев не было. А уследят — надо было накрыть врасплох продавцов, „вынуть», т.е. отобрать запрещённый товар, взыскать убытки.
О коррупции…
Смотреть сквозь пальцы на подобные случаи не приходилось — верный голова и целовальники отвечали своими средствами за недобор кабацких денег, а когда не были в состоянии
возместить недобор, им грозил правёж и отписка „животов» на государя. Да и в Москву отвезти деньги, даже полностью вырученные, было делом очень непростым. Московские дьяки и подьячие были люди очень „лакомые», всегда были рады привязаться к приезжему провинциалу, завертеть его требованиями разных формальностей и поживиться за его счёт. Приезжему верному голове приходилось быть очень дипломатичным с этой компанией и держать ухо востро.
„Будучи у сбору на кружечном дворе, — рассказывает один целовальник, — воеводам в почесть, чтоб не затрудняли дело с высылкой в Москву денег, помогали делать выемку и собирать долги, харчом и деньгами носили не по одно время; а как к Москве приехали, дьяку в почесть харчом и деньгами носили не по одно время, да подьячему также носили, да молодым подьячим от письма (т.е. мелким канцеляристам) давали же, да при отдаче денежной казны дьяку и подьячему харчом и деньгами носили же не по одно время, а носили в почесть из своих пожитков, да что брали с товарищей своих целовальников в подмогу, а не из государевых сборных денег, и носили по воле, а не от каких нападков».
Другие службы посадским людям были в головах и целовальниках при сборе таможенных доходов, при сборе стрелецкого хлеба, т.е. денег и провианта на содержание стрельцов, в целовальниках при разных денежных сборах, в съезжей избе, на конной площади при сборе денег с пятнания лошадей, в головах банного, перевозного и мостового сбора; затем посадские люди должны были нести полицейскую службу: из них выбирались десятские, пятидесятские и сотские — тогдашние городовые, околодочные и пристава. Случалось, что одини тот же посадский человек нес две или три службы за раз. Все это тяжело лежало на посадском населении и заставляло его всячески избегать этих тягостей.
Посадские уходили из города, где приходилось тяжело, в другой, бежали в уезд, скрывались в степь. Города пустели. Это было тяжело для остававшихся обывателей, потому что казна знать ничего не хотела, что город обезлюдел, и требовала того же количества сборов, какое получалось раньше, и взыскивала недобор с остававшихся, так что остававшимся приходилось платить больше с каждого двора. Но от этого они только нищали, а неоплатные казённые недоборы возрастали. Тогда правительство стало преследовать и наказывать бегство посадских людей из городов. В 1638 году приказано было отыскивать и сажатьна старые места всех посадских, которые вышли из посадов до Смуты.
По Уложению царя Алексея Михайловича было запрещено посадским переходить из одного посада в другой. Всех тех, которые сами, или отцы их были посадскими, а потом ушли и занялись другим делом, хотя бы даже и продались в холопы кому-нибудь, велено было снова водворить на посады. Если вдова какого-либо посадского человека выходила замуж за вольного, то его делали тоже посадским человеком. Вольные люди, женившиеся на посадских дочерях и взятых своими тестями или зятьями в домы, должны были становиться посадскими людьми. Посадские люди, жившие прежде в городе и платившие тягло, а потом поступившие в стрельцы, и тем освободившиеся от уплаты налогов, должны были вернуться в посад.
В 1658 году была постановлена смертная казнь за переход из посада в посад, за женитьбу посадского на крестьянке без отпускной, за выход замуж посадской девушки за крестьянина без отпускной от города. Прикрепляя такими строгими мерами городских жителей к месту их жительства, к городу, и тем самым к платежу казённых сборов, правительство заботилось и о том, чтобы посадским было из чего эти сборы платить.
Для этого за посадскими людьми правительство стало закреплять занятие, наиболее свойственное городу, т.е. торговлю. В городах было запрещено иметь лавки и постоянную торговлю всем непосадским людям. Приезжие из округи города крестьяне должны были продавать всё, что привозили, или прямо посадским скупщикам или торговать привезённым на рынке с возов, уплачивая каждый раз в пользу посада за место на рынке.
Но торговля в Московском государстве была трудным делом. Во-первых, тяжело ложились на тогдашнего купца бесчисленные казенные поборы, а, во-вторых, ещё тяжелее были те способы, какими эти поборы взыскивались. Торговые пошлины правительство 15 и 16 веков сдавало обыкновенно на откуп. Откупщики вносили в казну, сколько она требовала, и получали право выбирать внесенные ими деньги, взимая те или иные пошлины. Взимались эти сборы откупщиками, конечно, с лихвой.
