Так как суд в Московском государстве был неразрывно связан с управлением, а лица, ведавшие областное управление, были в то же время и судьями, то понятно, что высшие места по управлению в Московском государстве, сосредоточенные в Москве приказы, были и высшими судами, по сравнению с судами воевод, земских судеек и губных старост.
Почти всякий приказ имел свою долю судебной власти, так как почти к каждому приказу были приписаны города, доходы с которых в этот приказ поступали.
Для жителей этих городов приказ, собиравший с них деньги, и был важнейшим судебным местом, сюда они жаловались и на „неправду» своих судей, от этого приказа зависевших, как управители. Так, город Романов был приписан к Посольскому приказу — здесь романовцы и судились, когда были недовольны судом своих судей. Недаром и начальники приказов носили звание судей. Затем каждый приказ судил тех людей, которые были подчинены ему по роду своих занятий или службы.
Так, например, даже Мастерская Государева Палата чинила расправу между мастеровыми людьми, работавшими на дворец.
Большое судебное значение имели приказы Поместный и Холопий — название их уже показывает, какие дела могли там вершиться. Были еще и чисто судебные приказы — Судные приказы Московский и Владимирский, ведавшие преимущественно запутанные случаи в гражданских делах вообще и гражданские дела служилых людей в частности; приказ Большого Прихода, т.е. ведомство государственных доходов, судил гостей, откупщиков и таможенников: Ямской приказ, ведомство путей сообщения, судил ямщиков. Монастырский приказ судил по жалобам на духовенство и монастырских крестьян. Приказ Разбойный ведал, как показывает его название, дела уголовные.
Разбойный приказ утверждал всех судей по разбойным делам. Выбранные всеуездными людьми губные старосты приезжали в Москву и являлись в этот приказ, который испытывал их и, если находил годными, утверждал в должности. В Разбойный же приказ доставлялись списки со всех судных дел по разбоям, вершившихся в городах.
При таком обилии мест разного значения, к которым можно было обратиться с просьбой начать судебное разбирательство, положение московского человека тех времён бывало иногда довольно незавидное; при обилии судей он часто не знал, куда ему надо обратиться за судом. Одно и то же дело могло начаться в разных приказах: или в том, которому был подсуден ответчик, или в том, которому было подсудно дело. Так в 1621 г. Владимирский Судный приказ поднял судное дело против Шуйского губного старосты, как служилого человека. Но Шуйский губной староста мог подлежать суду Разбойного приказа, какъ лицо ему подначальное, а как шуянин — приказу Галицкой Четверти, к которому Шуя была приписана.
Только Уложение царя Алексея внесло несколько больше порядка в эту путаницу судей и судебных мест.
