Для вызова на суд тяжущихся при судье состояли доводчики или пристава. Тот, кто желал судиться, обвиняя другого в несправедливости по отношению к себе, подавал судье челобитную, в которой прописывал, чего стоит его иск, и просил выдать „приставную память» для вызова в суд ответчика. Челобитную принимал дьяк. Он рассматривал её с подьячими и решал: стоит ли иск тех издержек, которые надо сделать, чтобы вызвать на суд ответчика. Если оказывалось, что иск стоит издержек, то дьяк подписывал челобитную, получал за это с истца пошлину и давал доводчику „приставную память», т.е. повестку к ответчику явиться на суд. Доводчик или сам отправлялся за ответчиком или посылал за ним своего помощника. Прочитав или выслушав „приставную память», ответчик давал доводчику поручную запись, в которой соседи его ручались за него в том, что он явится в указанный срок на суд отвечать на обвинение. Если же он не мог дать поручной записи, то доводчик арестовывал его и держал у себя под арестом до дня суда. Если ответчик, несмотря на поручную запись, всё-таки, не являлся на суд, то на него выдавалась „бессудная грамота», т.е. он считался виновным без суда.
Явившись на суд, истец и ответчик должны были подать „ставочное челобитье», в котором объявляли о своей явке и готовности стать на суд.
Суд был устный. Прежде всего судья обращался к истцу, который должен был рассказать, в чём состоит дело, и что он ищет с ответчика. Потом судья обращался к ответчику и говорил ему: „Отвечай!» Выслушав обе стороны, судья снова обращался к истцу и спрашивал, чем он может доказать свой иск. Истец перечислял тогда все свои доказательства. Судья обращался к ответчику и спрашивал, соглашается ли он с этими доказательствами, с тем, что говорят свидетели, представленные истцом купчие грамоты, расписки и т.п., или он может сослаться на своих свидетелей и представить свои бумаги. Если все свидетели и бумаги были тут же на суде, то свидетелей опрашивали, бумаги рассматривали; в противном случае судья давал срок тяжущимся на представление доказательства.
Суд занимал, таким образом, несколько заседаний. Всё, что происходило на суде, записывалось дьяком в особый судный список, в котором обозначалось поимённо, кто судил и какие лучшие люди при суде присутствовали.
После суда дело переходило к „вершению», т.е. судья ставил свой приговор, а если не решался рассудить дело, то докладывал высшему судье, тиуну, наместнику или волостелю, наместник — боярину, начальнику приказа, а боярин — Боярской Думе и царю. При докладе присутствовали и обе тяжущиеся стороны. Выслушав доклад, судья спрашивал: „Таков ли был ваш суд?» Если стороны начинали „лживить» судный список, говорили, что „суд был, да не таков», то судья производил поверку с помощью присутствовавших на суде старосты и лучших людей, которые предъявляли выданную им копию с судного списка. Судья, которому был сделан доклад, указывал докладчику, как
вершить дело, кого обвинить, кого оправдать. Решение судьи заносилось в судный список и прочитывалось сторонами.
Выигравшему дело давалась в свидетельство его правоты, „правая грамота».
Если истец не доказал иска, то ответчик оставался в своих правах, и дело тем кончалось. Но если обвинялся ответчик, то он должен был уплатить цену иска или возвратить вещь, если иск был не денежный, а шёл о какой-нибудь вещи, например, о неправильно захваченной земле или другом имуществе.
Если ответчик не мог или не хотел платить, то его ставили „на правёж«, т.е. выводили на площадь перед зданием суда, обнажали ему ноги и били по икрам палками всё время, пока заседал суд. Рассказывают, что богатые люди, которые не хотели платить долга, давали хороший подарок судебным приставам, и те били их легко, тогда как бедных людей, которые не могли сделать приставам подарка, били жестоко. По словам одного иностранца, перед судом всегда стояло по утрам, с восхода солнца до 11 ч. утра, более 10 таких должников; над ними трудились несколько доводчиков, которые, разделив между собою виновных, ставили их в ряд и, начав с первого, били тростью длиной в полтора локтя, поочередно ударяя каждого три раза по икрам и, таким образом, проходя ряд от одного края до другого. Многих с правежа увозили домой в телегах, так как идти они не могли.
