К 16 веку многие монастыри забыли завет своих основателей — благотворить нуждающимся, призирать сирых и убогих. Богадельни сделались редки при монастырях, и когда царь Иван Васильевич на Стоглавом соборе поднял речь о беспризорных нищих, убогих и увечных, отцы собора промолчали на намёк царя устроить дело благотворения при монастырях и посоветовали завести богадельни на счёт царской казны да на пожертвования христолюбцев.
Монастыри занялись совсем другого рода помощью впавшим в нужду. Обличители неправедного жития монахов 16 в. настойчиво повторяют, что монастыри, вопреки церковным правилам, отдают деньги в рост крестьянам, живущим на их землях, купцам и служилым людям.
Вот куда, значит, шли те огромные суммы денег, которые стекались в монастыри! Вассиан Косой изображает монастыри суровыми заимодавцами, которые налагали „лихву на лихву», т.е. проценты на проценты, у несостоятельного должника-крестьянина отнимали последнюю животину, а самого с женой и детьми сгоняли с монастырской земли и судебной волокитой доводили до конечного разорения. На Стоглавом соборе царь Иван Васильевич не преминул спросить: — „Угодно ли это Богу раздавать в рост монастырскую казну?» — Отцы собора ответили на это конфузливым постановлением: давать деньги без роста.
Появилось много монастырьков и пустынек, которым нечем было жить, и они стали жить подаянием, стараясь собирать его, как можно больше, и тем сеяли соблазн в миру. „Старец поставит в лесу келью и срубит часовенку, — пишет царь Иван Васильевич, — да и пойдёт по миру с иконой просить на сооружение, а у меня земли и подмоги просит, а что соберёт, то пропьёт и в пустыне живёт не по-Божьи»… „Многие идут в монастырь только ради покоя телесного»…
Истинным ревнителям монашеской жизни, когда они созерцали такие явления, невольно приходила в голову мысль, что тут нужно что-нибудь сделать и устранить эти скорбные происшествия. Еще на соборе духовных лиц в 1503 году стали разговаривать о положении монастырей и обсуждать, как бы помочь монастырям освободиться от зла, разъедающего их. Преподобный Нил Сорский, присутствовавший на соборе, предложил тогда отобрать земли у монастырей и сделать так, чтобы иноки сами трудились и жили плодом своего труда, никого не заставляя на себя работать, „чтобы у монастырей сёл не было, а жили бы чернецы по пустыням и кормились бы трудами рук своих».
Преподобного Нила поддержали и другие пустынники. Они говорили, что монахам неприлично владеть имениями: монахи дают обет нестяжательности и отрекаются от мира, — чтобы помышлять только о спасении души, а имения опять влекут их в мір, заставляют часто и много разговаривать об имущественных делах, вести тяжбы, монаху же надо жить в пустыне, трудиться.
Преподобному Нилу с его сторонниками отвечал преподобный Иосиф Волоцкий. И он не мало боролся против падения чистоты иноческой жизни, но с предложенным преподобным Нилом средством борьбы не мог согласиться. Преподобный Иосиф и его сторонники говорили, что имения необходимы для существования монастыря. В монастырях нужно не только создавать храмы, но и поддерживать их постоянно; в храмах совершается церковная служба — что тоже требует некоторых расходов; для совершения службы при храмах должны находиться церковнослужители; они тоже должны жить чем-нибудь, а кто будет кормить их, если у монастыря не будет владений? Имения вовсе не мешают монахам достигать вечного спасения… Затем монастыри приготовляют для церкви её иерархов. Если теперь отнять у монастырей имения, и всех монахов заставить жить своим трудом, то что произойдёт? Как тогда знатному и благородному человеку постричься? А если не будет „честных» монахов, откуда взять митрополита, архиепископа или епископа и другие высшие церковные должности? А
когда не будет честных старцев и благородных, тогда будет поколебание веры… Создатели монастырей и жертвователи, устраивая монастыри и делая пожертвования, хотели, чтобы монастыри могли принимать у себя странников, питать нищих, помогать больным и несчастным, а лишившись имуществ, монастыри не смогут этого сделать.
Мнение преподобного Иосифа Волоцкого восторжествовало, и имения были оставлены за монастырями.
Между тем дальнейший рост земельного имущества монастырей шёл явно в ущерб состоятельности, а, следовательно, служебной годности служилых людей. Поэтому в 1580 г. собор духовенства с участием бояр постановит, чтобы впредь архиереям и монастырям вотчин у служилых людей не покупать, в заклад и по душе не брать и никакими способами своих владений не увеличивать; вотчины, купленные или взятые в заклад у служилых людей архиереями и монастырями до этого приговора, отобрать на государя, который за них заплатит или нет — его воля.
