Для овладения городами служили следующие средства: осада, приступ, называвшийся взять копьем или на коне, обложение и блокада — остой, или стояние, обложение, внезапная атака и, наконец, различные хитрости. Из приводимых летописями более ста случаев нападения на города, за рассматриваемое время о взятии города приступом (копьём) говорится всего два раза; чаще всего, до сорока раз упоминается о занятии городов без сопротивления, и из них три раза внезапным нападением (изъездом). Двадцать пять раз осады были неудачными, семь раз города сдались после более или менее продолжительной осады; пять раз осады закончились заключением мира и, наконец, двадцать девять раз говорится о взятии города «на щит».
Выражение «взять город на щит означало не способ овладения городом, а предание его огню, сожжению, разграблению. Местное население при этом бывало поголовно истреблено или угнано в рабство.
Принимая во внимание, что в перечисленных выше случаях занятия городов происходили без осады или после более или менее продолжительной осады всего 47 раз, летописи не упоминают о взятии городов на щит, можно с большой вероятностью предположить, что разграбление города имело место только в случаях упорной обороны. Упорство обороны очевидно вызывало со стороны атакующего применение всех доступных средств атаки включительно, т.е. с приступом, за которым тогда, также, как и во все последующие исторические эпохи, следовали грабежи, убийства и пожары.
На основании изложенного, вряд ли будет ошибкой считать, что в большинстве случаев взятия городов на щит, имел место и приступ, подготавливаемый соответствующими осадными работами.
Осада состояла в выполнении целого ряда нередко громадных по своему объёму работ, преимущественно земляных, имеющих целью облегчить приближение осаждающих к стенам и овладении ими.
Сначала вокруг города возводился вал, за которым располагались войска осаждающего, устраивающие иногда еще и острог или укреплённый лагерь. Отсюда уже старались, пользуясь всякого рода естественными и искусственными укрытиями, подойти к городскому рву, срубить на нём тын и засыпать его.
Для овладения стенами и башнями к ним присыпали землю, что называлось присыпом или сыпом, или устраивали примёт, т.е. складавали у стен массу брёвен и соломы. Присыпанная к стенам земля, а в некоторых случаях и примёт служили как бы помостом, помогавшим взойти на стены; в других же случаях при помощи примёта старались поджечь город.
Осадные работники прикрывались стрельбой из луков. Лучники мешали осаждённому поражать войска атакующего, а пороками, т.е. каменномётными машинами, работали по войскам и против стен и башен. Впрочем, в русских летописях очень редко встречаются прямые указания на использование осадной техники. Упоминаются они в описании сражения новгородцев с Добрыней при Владимире и при осаде Пскова в 1065 году Всеславом Полоцким, который, по словам летописи, «много трудился и пороками шибал».
Об употреблении русскими каменномётных машин говорят также и византийские историки.
При обороне городов осаждённые старались, помимо стрельбы из луков, препятствовать работам атакующего нападениями на его рабочих, разрушением уже выполненных конструкций, наконец, частыми вылазками старались заставить противника снять осаду и отступить. Примером чрезвычайно деятельной, активной обороны осаждённого города может служить приведенная выше оборона Доростола Святославом.
Вообще, искусство, укреплять города было высоко развито у русских, а оборона их отличалась упорством. Этим, видимо, объясняется преобладание в домонгольском периоде случаев овладения городами — не осадами, а обложением. Взять город с боя хотя и не требовало особенно много времени, но стоило атакующему недёшево, а потому и стали отдавать предпочтение пассивной осаде, то есть, блокаде, обложению. Окружив город, разорив его окрестности, голодом вынуждали осаждённых явиться с челобитьем.
В этих условиях осаждающему приходилось, зачастую, очень долго блокировать города.
Сдаваясь, осаждённый прежде всего просил, чтобы победитель не грабил и не жёг город, для чего нередко уплачивался весьма значительный откуп.
