Кроме псалтыря, часосолова и евангелия в руках древнерусского ученика находился еще иногда „азбуковник», где, помимо алфавита и складов, имелся целый ряд различных сведений. Прежде всего здесь были помещены школьные правила, учившие школьника благонравно и хорошему поведению.
Затем ученики читали здесь о днях недели, об их названиях, о субботе; им объясняли, что значит частое евангельское выражение „во едину от суббот» и т.д. С объяснением дней недели связаны были первые начала священной истории; детям рассказывали о сотворении мира, о первых людях, о народе израильском, царях Давиде и Соломоне и т. д. Объяснение дней недельных приводило с собой знакомство с календарём и леточислением, с цифирью и начатками арифметики. Затем в азбуковниках следуют основные грамматические правила, очень сбивчивые, трудно изложенные, без соблюдения какой бы то ни было последовательности, какого бы то ни было порядка. Такая грамматика изложена в вопросах и ответах — «ученик спрашивает, а учитель объясняет. Особенное внимание среди грамматических правил посвящено вечному вопросу русского правописания „како ять с естем различати». „Сие бо, — читаем в азбуковнике, — вельми зазорно и укорно, еже ять вместо ести глаголати, такоже и есть вместо яти. От сего бывает велие несмысльство учению». Любопытны также правила, где указывается, когда и какие ударения следует ставить на словах, когда оксия или острая, когда вария или тяжкая, когда камора облечённая, когда краткое, когда ксо.
Перечисляя христианские имена, азбуковник попутно рассказывает о крещении Руси. Затем находим в азбуковнике правила стихосложения, ноты, наконец, толкования о семи мудростях философских: грамматике, диалектике, риторике, музыке, арифметике, геометрии, астрономии.
Конечно, все эти науки описаны в азбуковнике очень кратко, и дети разве только узнавали, что вот есть такие-то и такие науки, но как и где узнать их подробнее —этого азбуковник не сообщал. Интересно, что геометрией называли тогда те отрасли знания, которые мы называем землемерием, космографией и географией, как политической, так и физической. Диалектика рекомендовалась для изучения, как наука, необходимая „на соборах народных и в суде».
Так разнообразно и пёстро было содержание азбуковника. Книга эта была предметом особого изучения. Её читали в школе под руководством учителя, так сказать, между делом, во время отдыха и перерыва занятий. Учитель, вероятно, дополнял и объяснял, как умел, сухие и краткие сообщения азбуковника, и у школяров получался, таким образом, известный запас знаний из всех областей, какие тогдашняя мудрость считала достойными для сокровищницы ума образованного человека. На этом курс школьной науки и кончался.
Попутно, но не ранее того, как ученик приступал к чтению часослова, велось обучение письму. Эта наука была тогда тоже не из лёгких. Прежде всего, она была дорога, так как бумага в то время была много дороже нынешней, а писали гусиными перьями, которые нужно было выучиться очинивать особым ножичком. Плохо очинённое неумелой рукой перо спотыкалось и брызгало по шероховатой бумаге у неопытного писаки и доставляло ему немало огорчений.
Перед учившимися писать всегда лежала „пропись» или надписи», и он старательно списывал буквы, подражая прописи.
